Vacanze Romane

Dolce vita, иначе -  излюбленнно-сладкая жизнь.
Сквозь ладони мои и сочится, и вдруг утекает
вдоль Трастевере  - праздник, и сквозь чья-то скрипка визжит,
чья-то скрипка... вдогонку взлетающей маленькой стае.
До утра прибывает толпа.  Кто-то празднует жизнь
в этих стенах тщеславного старого вечного Рима.
Средь невидимых муз мы уже никуда не спешим,
как когда-то спешили. Мне сладко и невыносимо
пребывать здесь одной среди праздничной пестрой толпы...
среди шепота, шума и шороха шелковой ткани,
а над Тибром  покорно по-прежнему дремлют  мосты
и покорно хранят чьи-то вечные страшные тайны.
Как заманчивы дебри запутанных улиц, и как
манят тонкие запахи странно разбросанных "чайных",
знают те, что возможно однажды держали в руках
это хрупкое счастье, потом превратившись в случайных
друг для друга, покинув таким навсегда-навсегда
этот праздничный город, что стал невзначай очевидцем.
Мне хотелось опять ненадолго вернуться сюда,
чтоб увидеть такие же чьи-то блаженные лица.

                           Про нее

И как оказалось потом, ее звали Карина.
Тонкая девочка с южным разрезом глаз.
Она улыбалась загадочно и невинно,
говорила ему о Прусте, о том, что Ларс
ее удивляет каждой своей картиной,
что ее неизменно вечно влечет в Париж.
И как ей нравятся лавки и книг старинных
переплеты. И нравятся виды с крыш.

И все это было так и легко и мило.
Они опять заказывали шабли.
Он не любил ее. Она его не любила
еще. И речь совсем не шла о большой любви.
И было поздно. И так она пахла югом,
и юность сочилась из всех ее пор и жил.
И он обещал ей быть самым верным другом,
и ей себя по-дружески одолжил...

А воздух уже вовсю был пронизан мартом.
И в богом забытом месте лишаясь сна,
дочитывая "Страсти души" Декарта,
его ждала хорошенькая жена.

И было не больно. Это была не я.
Только тень моя.
Только тень моя.
Только тень моя.

видео на стихи здесь:  http://www.youtube.com/watch?v=9MBTIQ0VaPY&feature=related

                              Barcelona

Как тебе в пестрой праздничной Барселоне
окнами на Sagrada Familia, на чудоковатого Гауди?
Ты так хотела этого - вот получи - распишись. В погоне
за счастьем ты нагнала его. Впереди
еще много всякого будет. Ах да, здравствуй!
Перевернутый слабый текст мой (к тебе) -  верх дном.
Я по-прежнему здесь в Москве. Я хожу по Красной
площади c нелепым таким зонтом.
Я по-прежнему страшно влюблен. Не в тебя, нет. В память.
Тонкокостная девочка на фоне Москвы-реки.
Мне давно бы пора все это уже оставить.
Как тебе чужие материки?
Я, наверное, знаю зачем  нам всучили счастье:
чтобы ты писала, чтоб я выживал как мог.
Я знакомился с Леной, знакомился с шустрой Настей,
- безрезультатно. Доктор мне не помог.
Как тебе там, где спорят на каталанском?
Где туристы на солнечной Ла Рамбла
жертвуют монеты дурацким маскам?
Где бы ты, бесстыжая, не была,
я ношу тебя здесь, в себе и по всем карманам
рассовал, как в детстве ценнейший дар -
монпансье и  все, что вручала мама.
Хочешь, я пришлю тебе самовар?
Совершенно не нужный тебе, как и я по сути,
мой маленький тщеславный конквистадор.
Как оказалось ты ядовитей ртути
и страшнее морфия, mi amor.