Силантьева Наталья (Президент)
г. Екатеринбург

Всходит.

Всходит. Шестнадцатый этаж.
Время перед рассветом.
Солнце — бессонных грозный страж -
Запропастилось где-то,
Хлопает равнодушно дверь
Лестничного пролёта,
В рёбрах в агонии бьётся зверь -
Двадцать минут до взлёта.

Всходит. Всё медленнее шаги,
Ознобом трясёт прохлада,
А сердце стучит: «Беги! Беги!»,
А ноги уже как вата,
И невозможен спуск назад -
Вниз пролегла бездна,
И остаётся — рвать и рвать,
Если не рвать — резать.

Всходит. Бледно лица пятно.
Грим, словно маскировка.
В этом спектакле уже давно
Предрешена концовка,
Отрежессирован этот акт -
Плашмя с высоты на слякоть.
С детства она предвкушала, как
Горько все будут плакать.

Всходит. Шестнадцать. И никогда
Ей не подняться более,
Слишком она тонка, слаба,
Чтобы сдружиться с болью.
Чтобы носить в себе моря
С бурями и штормами,
Стягивать туже надо края
Раны своей руками.

Всходит. От пальцев влажный след
На колпачке помады.
Пишет нелепое: «Бога нет.
Тех не винить. Так надо».
Вздрагивает предплечье над
Надписью ярко-красной,
А сердце уже не стучит в набат,
Сердце уже бесстрастно.

Всходит. Взошла. Балкон. Карниз.
Встала предельно прямо.
И с последним выдохом — вниз,
В землю, как в грудь. - Мама!
Всходит, окрашивая восток,
Солнце, и непреложно
Розовой кистью её висок
Трогает осторожно...
25.05.2014.

Урбанизация

Урбанизация всё решает -
В моих пейзажах сплошные трубы,
Но сердце бьётся и разрешает
Упоминать и глаза, и губы...
Противоречие — суть конфликта,
Противоречия — изживаю,
Не только трубам пишу я, ибо
Ещё живая,
А значит — чувствую бесконечность
Своей борьбы за ладонь в ладони,
Устану — знаю, поникнут плечи,
Но сила -  в слове.
Слова свободны, они несутся,
Сцепляясь в строки, над городами.
Послушай грохот — пора проснуться! -
Я в сердце гулко вбиваю сваи.
Я укрепляю фундамент веры,
Увы, который уже подмочен -
Над нами небо извечно серо,
И вера в светлое так непрочна!
Держусь!
Прямая стою, как башня!
Я вертикальна в своём упрямстве.
Мне пребывать бесконечно важно
Пусть и в нелепом — но постоянстве.
Мне не писать о лугах и травах,
О журавлях — здесь одни вороны,
Но я имею протест — быть правой,
Не чтя лирические каноны.
Урбанизация всё решает,
В моих пейзажах заводы, краны...
Но сердце бьётся и разрешает
Любить и тут.
И совсем не странно
Воспеть забор (мне порвавший брюки),
Или канаву (в неё мы вместе...),
И пыль в лицо, и в занозах руки,
Листы грохочущей в сердце жести...
Прости.
Порыв, как всегда, увечен...
Зато опять идеальна тема -
Ты в тексты встроена безупречно,
Как микросхема!
20.05.2014.

Вертикаль

Скольжу по вертикали, всегда по вертикали,
Мой вид нелеп и странен на плоскости зеркальной.
До неба — по отвесной, по глянцевой, по срезу,
И нет живого места на пальцах от порезов.
Я вижу в отражении прикушенную слабость,
Неверное движение — и к чёрту, моя храбрость!
Комочком мёртвой птицы она воткнётся в землю
(возможность есть разбиться и я её приемлю).
Я — сумма мышц и страсти, в моих глазах опасно,
Я домогаюсь счастья. Да, сука, я прекрасна!
Но, несмотря на это, стена меня не хочет -
Она во мне поэта не видит, между прочим,
Она ко мне безмолвна своим холодным телом,
Старается быть ровной, упорствует быть белой...
На ней я каменею, сегодня я развратна,
Я с ней сольюсь скорее, чем полечу обратно!
Я пальцы запускаю в известные мне щели,
Я силу применяю и в эту силу верю.
И мыщцы ходят туго, и рот в усмешке — криво,
И в венах кровь упруга... Да, сука, я красива!
Борьба не будет долгой, с неё уже довольно,
Я постараюсь только стене не сделать больно,
Я не хочу жестокой быть даже для победы,
Жестокость — вид порока, она подобна бреду.
Последние два метра почти недостижимы,
Здесь слишком много ветра для точного нажима,
И замерла мгновенно война любви и спеси,
И гибель несомненна для этой адской смеси!
Вжимаюсь грудью в стену, царапая ей спину,
Танцуют пульсы в венах - мы стали с ней едины -
Я чувствую влечение, практически взаимность,
И даже сожалею, что невозможна близость...
Ещё чуть-чуть, взгляд в небо (о, как оно смеётся!),
Ободрано колено - стена моя сдаётся.
Передо мною — крыша, она горизонтальна,
И невозможно — выше, от этого — печально.
Меня не возбуждают объекты с плоским телом
Здесь безопасны ветры, поэтому я смело
Встаю на самый край, я — мишень газетных сводок,
Уже мечтая втайне о следующих высотках.
Стояние — бездарно, бездарность — бесконфликтна,
И я элементарно спускаюсь вниз на лифте.
30.04.2014.