***

мама обнимает сковородки нянчится с кастрюлями и плитой
мама днями на кухне танцует в этом ее покой
ухаживает за полом квартиры ухаживает за беспорядком
в магазинах страдает и у телевизора вздыхает украдкой
мама возвращается в сумрак своих ранних ночей
мама проникает в вещность вещей
вечером уходит в свою комнату спать внутри себя дрожа
моё давнее детство словно в темнице в себе держа

***

на задворках поэзии
девочкой восьмилетней в коротком платье
стою и смакую
верлибровый леденец-монпансье
будто в провинциальном дворике моего детства
среди клумб с розовыми ромашками
и деревянных низких заборчиков
сочно-зеленым летом
когда акация уже набрала силу
и мальчишки собирают ее желтые
то ли стручки то ли цветы
делают из них дуделки
и дудят в них так
что в ушах звенит
когда ничего не откладывается на завтра
потому что завтра нет
а есть только здесь и сейчас
когда вот-вот позовут домой
и этого ох как не хочется
когда вокруг влажной шуршащей зелени
сгущается серый вечер
и клонит в сон
когда курлычут голуби
и где-то рядом в сторонке в теньке
дремлет вечность
о которой я ничего не знаю

***

люди что приговорены
к жизни между сиреневым зданием ТЭЦ и
небольшими хрущобами
ютящиеся
боящиеся
несущие сумки с едой словно крест свой
вишнёвый цвет
распускается
и для них
в первую очередь
для них