Надежда Егорова
г. Долгопрудный, Россия

        *  *  *

Чашка кофе в руках сиротская.
Та же юбка и та же блузка.
И пятнадцать минут на Бродского
От Речного до Белорусской.

И когда метро меня выплюнет
В центре города на Таганке,
Мое тело, обмякнув, выплывет,
Как бычок из консервной банки.

Заглотнет меня лифт-аквариум,
Буду долго ползти на третий,
Чтобы вечером семгой жареной
Закусить на чужом банкете.
.

             *  *  *

Южный город притих: в октябре отдыхающих мало.
Но осеннее солнце загаром к плечам прилипает.
Взгляд впивается в яркие пятна хурмы и граната.
Мы приходим на пляж, галька хрумкает в такт под ногами.
В небе нет облаков. Море мягким пушистым котенком
Льнет к ногам и зовет поиграть, на волнах покататься.
Ляжем ближе к воде – погрузиться хочу в безмятежность.
Закрываю глаза. То ли сплю, то ли юг только снился,
А вокруг серый день, неуютный, промозглый, колючий.
Тучи небо закрыли и злой, необузданный, ярый
Дождь стегает внахлест и взахлеб тараторит.
Сквозь его пелену вижу дом захудалый, поникший
Притулился у края дороги, согнулся под бременем лет
одиночества. Пуст. Неухожен. Заброшен. Краска сморщилась
будто бы кожа на маминых пальцах. Не могу насмотреться.
Дождь все льет, и снует по щелям, желобкам, и карнизам;
Стекла жалобно тенькают, катятся бусинки слез.
Дом осунулся весь. Деревянный конек прохудился.
Продираюсь сквозь стену дождя диким взглядом.
Вижу улицу всю погруженную в мутную морось
И тропинки пунктир, и деревья, и поле, и речку.
И за речкой на том берегу вижу дом накренился от горя,
Тоже мокнет смурной в бесконечном холодном потоке.
Ничего. Никого. Все на кладбище. Там за оградкой
Пять крестов, пять холмов. Бьет их дождь беспощадно, жестоко.
Хмуро, холодно, мокро, уныло и больно, и страшно.
Я под этим дождем видно ноги давно промочила.
То ли в лужу зашла невзначай, то ли долго стояла…
Кто-то тронул меня за плечо, я глаза открываю –
Море, солнце, на синем безоблачном небе
шар лиловый воздушный плывет высоко, высоко к горизонту.
Все спокойно, тепло, вот торговка идет с пирожками.
Ты ее подзываешь, небрежной рукой чирик мятый
Ей даешь и лениво бейсболкой глаза прикрываешь.
Как на чудо смотрю на твое загорелое тело:
Ты беспечность сама, безмятежность. Но, я то ведь знаю:
Там на родине холодно, там целый день дождь идет…
.

           *  *  *
Я долго мечтала о сказочных принцах,
Страстной любви, верности, поклонении,
А жизнь посылала каких-то уродцев,
Истеривших и отрубавшихся в опьянении.

У них бывшие жены, внебрачные дети.
Господи, это же преступление –
Влюбляться в подонков, редчайших на свете,
До самозабвения и осквернения.

Мама, ты же мудрая женщина!
Почему ты не рассказала,
Что все принцы – сволочи, и это не лечится.
Мама, ну, ты же ведь точно знала!

Отвернусь от зеркала, выйду на улицу,
Сяду у подъезда на лавочку.
Пусть пара молодая напротив целуется.
Мне – до лампочки.