***

Литература – удел бездельников,
богатых увальней и рантье.
Она – не место для нас, скудельников,
для наших ляс о житье-бытье.
Бумаги сколько уже измарано,
а новизны-то – ищи-свищи!
Ну где ж вы, наши родные Байроны,
словотворящие богачи?!
Как не хватает нам вашей легкости,
с которой вы повергали в прах
каноны. Этой волшебной ловкости
не обрести ни в каких трудах.
Литература пресна без праздности,
что гениальность рождает вдруг,
без бесшабашной чистейшей радости,
той, что надеждой питает дух.
Где ж вы, спасительные Обломовы,
высокой ленью больные? Где?!
Ушли, оставили наше логово
на растерзание суете.
Не смотрят ангелы в нашу сторону,
не наделяют своим теплом.
Осточертели дороги торные.
Других не видим – и поделом!
И не одно, увы, поколение
идти нам каторжный этот путь,
чтоб тот, кто в мир посылает гениев,
простил, быть может, когда-нибудь.

***

Я – компьютер, подключенный к беспроводной сети,
и одновременно – юзер. Скорее – лузер,
идущий куда-то, не зная пути.
Много ли проку будет в таком союзе?
Пытаюсь скачать хоть немного терпенья
и мудрости хотя бы несколько килобайт,
и еще чего-то, чтобы без сожаленья
встретить неотвратимый и самый полный «формат».
Но попытка каждая завершается дисконнектом,
Зато копятся, и нет им числа,
терабайты разочарований, депрессивные кластеры.
И чтоб хоть как-то поправить такие дела,
не найти ни программера, ни web-мастера.
Так и живу, в чем-то жалок, а в чем-то смешон.
Надеюсь на что-то, чего-то заветного жду…
Что мне делать со своей нелицензионной душой?
Ведь не переустановишь ее, как «винду».
А вдруг я что-то уже навсегда упустил?
Сомненья берут меня на абордаж…
Потому так часто администратора нашей сети
тереблю, наверное, так задолбавшим его «Отче наш…».

***

Я заживу, может быть, заживу всем на зависть.
Заживу, зарубцуюсь в памяти тех, кто мне дорог.
Затянусь табаком ароматным, чтоб сдобрить бессонницы козни.
Затянусь раной на сердце, мне дорогом и далеком.
Вылечу боль, микстуру дней и годов терпеливо вкушая.
Вылечу в день мне назначенный, став бестелесным и вольным.
Выкрою сам для себя из небесного шелка одежды.
Выкрою день, чтоб явиться туда, где не ждали.
Заведу старый будильник, заведу разговор задушевный.
Не движутся стрелки. А голос мой – тише молчанья.