КАЗНЬ ЛОЛИТЫ

                                               Москва слезам не верит

Продавщица в ларьке на углу Прототындарь Лолита –

Баба, хваткая, жирная с наглыми злыми глазами,

Рано утром покинула пост и ушла. Дверь открыта.

Просто сгинула враз, и теперь поминайте, как звали.

В эту ночь то ли Ангел явился во сне ей, не знаю,

То ли дьявол её искушал, только виделось многое:

И маманя, и старенький дом, и игрушечный заяц,

И Москва, вся прошитая крепко бинтами-дорогами,

И пустые глазища витрин и калеки-вокзалы,

Купола, гастарбайтеры, плесень, свинцовая осень.

Всё казалось Лолите – крестилась, но больше казалось,

И хотелось сквозь землю – самой, и с моста себя сбросить …

Утро сонно тянуло на город своё одеяло,

У ларька три бомжа, а вдали, на Москве на реке,

Посиневшее жирное тело у берега сжалось

И застыло с иконкой Пречистой в холодной руке.

ЁЖ. ТУМАН. И, МОЖЕТ БЫТЬ…ТЫ

На высокой горе, где растёт план,

Где в пещерах отшельники лён трут,

Как-то раз появился туман - пьян,

Повисел, протрезвел, заглянул внутрь.

Темнота, мерзлота, килограмм драм.

От окна до окна – суета, тля.

Не прижиться, не вжаться, куда там,

А назад – через ад, а вперёд – зря…

Ни к живым, ни к чужим, сам себе – бес.

Сам себе поводырь и псалтырь сам.

Он пополз через мост прямиком в лес,

Чтобы жить-поживать – выживать там.

А в лесу трын-трава, дерева, дождь,

И зверьё, и клыки, и грибов град.

А в лесу есть пенёк, за пеньком ёж,

Ёж лежит и поёт, сам себе бард.

Не приблуда, не лгун, не шакал, так,

Местный дурень лесной, на игле гриб.

И в глазах – паруса и в башке – флаг,

А поближе смотреть, так не флаг – нимб.

– Здравствуй еж, говорят, ты умом плох.

– И тебе не хворать, проходи, глюк,

Что там в мире? – Бастуют и бьют блох.

– Значит, всё на местах, если блох бьют.

Говорили-рядили: чего ждать,

Что есть миф, что есть мир, что есть мы в нём.

А под утро лесная братва – хвать,

Ни ежа, ни тумана, лишь пень пнём.

Вот сейчас ты один от тоски пьёшь,

И бежать – «не моги», и стоять – жуть.

Присмотрись, где-то рядом сидит ёж,

И туман говорит: нам пора, в путь!

СВЕТЛО

...ты просила меня рассказать о светлом...

всё когда-нибудь будет, не спрашивай, только когда.

я не знаю ответа, я знаю, что будет и ладно.

а пока мы лежим на ладонях и дышим на ладан,

согревая дыханьем своим города, города,

у которых от холода сводит замки и ограды.

понимаешь, и время, и люди – вода.

ты смотрела так часто, как солнце летит под откос,

как на крышах весёлые дворники трогают небо.

я бы тоже по крыше под утро с тобою побегал.

или вышел туманом на каменный северный мост,

и лепил бы кораблики из почерневшего снега,

а потом превращался бы в воду и рос.

ты бы мне улыбалась… под воду уйдут корабли,

мы не станем чужими, мы будем дышать, как и прежде.

пусть на ладан, пусть с нами останутся там же и те же,

согревать ледяные ладони замерзшей земли:

и вода, и весёлые дворники в синих одеждах,

и все те, кто за ними под утро на крышу ушли…