ПРАЗДНИК В СЕЛЕ

Чутешты, как чуткое «тише»,
Баюкают душу мою.
Кровинкой вино дяди Миши
Дрожит на стаканном краю.

Набухшие будущей брынзой,
Овечки текут во дворы,
И блеют пасхальные агнцы
В руках деловой детворы.

Шумят шерстяные заторы
В горбатых развилках села.
Хмельная стезя разговоров
Нас в Божью отару свела.

И льётся блаженная влага
В иссохшее духом нутро,
И утро воскресшего блага
Звонит и звонит засветло.

«ТРОИЦА ЖИВОНАЧАЛЬНАЯ» АНДРЕЯ РУБЛЁВА

Дом, дерево, гора
                            пришли в движенье…
Решенье принято, и путь назад закрыт,
И тишина вбивает ось мировращенья,
И мука полнится, и зрак кровавый зрит,
И стрелки посохов отсчитывают сроки,
И чаша смертная – как тысяча очей,
А молотки стучат, то близки, то далёки,
И «ИНЦИ-ИНЦИ» над Голгофой всё звончей…
А сердце Отчее взывает:
                           «Сыне!.. Сыне!..»,
и свет печали Утешителя – высок,
И трепет папороток кротких – синий-синий,
Но град грядёт и книга жизни – у чертог.
И крест созиждется из перекладин трона,
И на престол, как ножка чаши, вознесён,
И нет спасения от блага и закона,
И, значит, каждый, кто возлюбит,
                                                 тот спасён.

ПРЕДВЕЧНАЯ БЕСЕДА

- Порода для горы,
А дуб – для перекладин.
- А чаша для чего?
- Овечьей головы…
- Добыть волхвов дары
По роду ли уладил?
И отчего чело?..
- О вечном говори...

Невинным соком грозд
Лозы наполнил злато
Медлительный рукав,
Несотканный хитон,
И, ризы запятнав
Кровавою заплатой,
Собрал цветочный мёд
За сотами икон.