Тоска

В моих глазах блестит твоя слеза.
Она свята – младенец в колыбели.
Я на краю твоей постели
Спускаю жизнь свою на тормозах.

И морфий не поможет, не проси.
Скрыть что-либо – немыслимо сомненье.
Во взглядах скрыто мыслепреступленье.
Слова безжизненны, по-девичьи нежны.

Настанет миг и ты освободишься;
И в лоно матери небесной возвратишься,
Где вечная цветет весна.
А мне останутся шесть последних слов,
Что мне уста твои шепотом назло:
«Бессмертен тот, кто не боится сна…»

                  Вечному городу

Многоголосый Рим ворвался суетой,
Склоненной головой ко мне приткнулся.
Я вздрогнул, пробудился и проснулся.
Теперь тебе я больше не чужой.

Твое дитя и Бог – твой Ватикан,
Где шепот слышен даже в будний полдень,
Где трепетом каждый вздох наполнен.
А жизнь застыла, словно истукан.

Я меж эпохами гуляю, как меж снами:
От Пантеона до Треви пройду векáми.
Я в вечном городе себя забыть готов.
Мой Рим! Ты скрыт от всех надежно:
За переулками, домами, там - под кожей.
Двуликий Янус, ты бессмертен, как и Бог.

              Прощание

Развеют сон сигары и коньяк.
Перебирая фото я страдаю:
Обрывки снов в памяти листаю,
Гонюсь сам за собой, словно маньяк.

Мне в полумраке комнаты ночной
Одно к другому чудятся ведения:
Еще живые, словно приведения
За мною тянутся иссушенной рукой.

Да, я оставил вас и ваше племя.
Благодарю за то седое время,
Что больше не вернется никогда.
Надежда полыхает, словно пламя,
То поднимаясь, то ложась, как знамя
Когда-то нашего прекрасного полка.