***
По утрам одеваюсь серым, не броско,
подражаю Маяковскому с вершин бродских,
постепенно в мою жизнь входят деньги,
вообщем делаю шаг из шеренги.

Стены домов хрустят устоями,
маршрутки озлоблены сидящими стоя,
блестят лица афиш - индульгенций искусства,
но это пустое,
да и нам, кстати, пусто.

Ленты кассовых чеков рисуют орбиты,
весна наступает тротуаром испитым,
мысли - чисты, коллеги - пошлы,
хочется забрать кошку и бежать в прошлое.

Впору менять род занятий и по летам - жениться.
Заманчиво...
Но голословие рождает голод, а я чрезвычайно
душевно молод и глуп,
а значит недееспособен как начальник ячейки общества,
руки грею у кассы женской взаимопомощи.

Впрочем все слова спеты, песни написаны,
локти искусаны отношеньями лисьими
И тут повторение не мать троешника солдата,
а банальная родина плагиата.

           ***
стовосьмого марта
скончалось взаимонедопонимание.
Мы как подруги плакали за партами,
косясь на крайние ряды,
с азартом поедая
ранние плоды
"под ключ" взрумяненной зимы.
Эх, божий дар, куда мы дожили,
что стало лучше чем вчера,
чем даже завтра будет..
А позже даже вожжи натяни по коже мне,
не упрекну! ...
за что положим мне, не то что
радость и почтенье выкажут, а даже детвора
произносить стараясь моё имя
с любовью скажут про .."боже мой, какой красивый,
такой же точно как вчера".
А я родился стовосьмого марта,
на смерть взаимонедопонимания,
Мне сложно отказаться...
Иль отказать в внимании ...

               ***
Правя замерзшими кошками
катился февраль по провинции,
заглядывая в каждый подъезд
наполненный лицами и строками.
Не столь прозаичными...
Сменяя утренний кофий
день вылезал из-за дерева
оживая трамвайным звонком,
открывающим двери псом,
но это личное.
Так начиналось последнее,
пропавшее "слово о вечере"
катившееся в никуда,
на пол, в передней вечности,
но это опять столичное ..