Касыда Фонтана Слёз

"Фонтан любви фонтан живой!"
А.С. Пушкин "Фонтану Бахчисарайского дворца"

Мне, скажите, припомнить дано времена хана Крыма-Гирея?
Мысли скачут, слова, как вино, только мысли намного быстрее.

Я прикрою глаза и слова вспоминаю фонтана Омера…
Как давно… с плеч летит голова: злые думы, вы сабли острее:

Те, кто ниже колёсной чеки, пополняли ряды обречённых!
Род угаснет началом реки, чёрный парус страданья на рее.

Разве сердце твоё промолчит? Если камень оно – отзовётся!
Звук обвала в горах до Керчи… Это сердце кричит! Поскорее!

Торопись, подтянись караван! Здесь разбойников бродит немало,
Но и сталь их сердец не тюрьма – звуки стали сердца разогрели.

Но ни звука от чёрных сердец, ни глоточка печальной надежды.
В сердце ком – ком из шерсти овец, нет ни звука, нет капли капели.

Там где хан проходил лишь разор, ветер пепел разносит по степи.
Нет в степи деревца, чёрен взор, словно след от бича в чистом теле.

Но старел Крым-Гирей и старел чёрный дух из бездушного сердца…
Евнух в ноги упал: «Крым-Гирей, мы девицу нашли еле-еле!

Нет другой в целом свете такой, кроткий ангел она, тоньше лани,
Кожа, будто рассвет над рекой, украшение ханской постели!

Водопадом полночной струи по шелкам нежат волосы плечи,
Как поэма слуги Низами, чёрной вязью в бумажной метели.»

Но не выпало хану обнять. Как цветок засыхает в неволе,
Деляре в лихорадке огня уходила…  Ушла в мир, где тени.

И узнал хан, что сердце болит и страдает, и мечется искрой:
Тени… Тени сгоревшей любви на осколках его вожделений!

«Есть ваятель Омер, о мой хан…», - зашептали уста царедворца…
Речь чужая – поющий бархан, засыпала огонь на поленьях…

Мастер, низко склонясь перед ханом, о любви слушал дивные речи…
И заплакал неплакавший камень, и слеза прорвалась на колени.

Рассматривая картину (из триптиха)

Картина "Херсонес" художницы Ines Veligina, Italia.

Голубели в чёрных водах небеса голубее елей голубых
Ветер времени выращивал леса колоннадой прожитой судьбы.
Осень жизни неизменна, как закат, опадают страны, города;
Падал тенью обескрыленный Икар и чернела тёмная вода.
Пеноликий облик старых Афродит смыл с лица осенний Херсонес.
Неотрывно на него душой глядит Афродита в облике Инесс:
Белый мрамор отказался потемнеть от огня перегоревших дней,
Будет свет сквозь воду елью голубеть – в людях не отбросивших теней.

Однажды в Крыму (из триптиха)

Anno mundi ardentis*

Канул «день такой хороший…»
«Что же с нами завтра будет?»
Жизни мякиш вечер крошит
Уходящим в завтра людям.
Балагуры балагулы** –
Брички вторят фаэтонам;
Небо выдало отгулы
В ночь поэтам и влюбённым.
Что твоё сердечко гложет?
В Коктебеле снов – Волошин…
«Облупилась краска с кожи»,
В стойле «спит гнедая лошадь».

*Книга «Anno mundi ardentis 1915» («В год пылающего мира 1915») Волошина. В это время Волошин занимается живописью, пишет акварельные пейзажи Крыма, выставляет свои работы на выставках «Мира искусства».
**балагула – извозчик (идиш)
«День такой хороший», «Спит гнедая лошадь» А. Розенбаум.
«Что же с нами завтра будет?», «Облупилась краска с кожи» Мац Михаель http://zamok-aleda.ru/forum/index.php?topic=9506.0